Uzoamaka Aniunoh

Чиди, парень с потрескавшимся экраном iPhone 7, торопливо считал пачки найры в картонной коробке из-под обуви. Его девушка Амака, стирающая медсестринскую форму в тазике с мыльной водой, бросила через плечо: "Опять твой дядя Фестус нашептал? Говорил же – эти люди из района Икеджа не шутят". За окном хрипел генератор, заглушая крики разносчиков авокадо на улице Опеби. Чиди проигнорировал ее, доставая из-под кровати блокнот с кривыми столбцами – там числились водители кука-маршруток,
Амина, 15 лет, копошится в старом сундуке на чердаке хижины из гофрированного железа. Рыбацкая сеть с запахом соли и водорослей свисает с потолка. Она находит амулет — ракушку эгунгун с выцарапанными глазами, о которую мать, Симби, когда-то порезала палец. «Это не игрушка для глупых девочек», — Симби хватает амулет, пряча его под синий платок с выцветшими звёздами. Ночью Амина крадёт артефакт, бежит к лагуне, где ржавые лодки покачиваются на волнах. Вода вспенивается, и женщина с кожей как
Чиди, 17 лет, в рваных кедах пробирается через рынок «Ошоди» в Лагосе, обходя лужи от вчерашнего дождя. Он держит в руках потрепанную тетрадь с планами школьного концерта: нужны деньги на гитару для Эммы, своей одноклассницы, и генератор — электричество отключают каждый вечер. Его сестра Амина, 20 лет, за прилавком с тканями «анкара» кричит: *«Если не продам эти рулоны до заката, папа опять будет пить горький ликер!»* Чиди крадет у нее пачку найр, но замечает, что в жестяной коробке только пара