Карлос каждое утро разгружает ящики с сушёной рыбой на рынке в Пасиге, пока его младшая сестра Лия моет полы в забегаловке тётки Мины. Денег от отца, погибшего на стройке, хватило только на аренду комнаты с протекающим душем. «Если дядя Эдгар не вернёт долг к субботе, нас вышвырнут из лавки», — бросает Лия, разворачивая смятый чек с просроченными платежами. Карлос ворчит, что не нуждается в её советах, но вечером пробирается в бар «Синий якорь», где его ждёт подработка — разносить пиво пьяным
Четыре года в колледже — и всё это время Фидель, парень, чьи слова вечно спотыкались на полуслове, вымучивал из себя стихи. Сотню стихов. Для Стеллы. Той самой, что рвала местные клубы в косухах и с расстроенной гитарой, от которой у первокурсниц мурашки по спине бегали. А он сидел в общаге, грызя карандаш, и думал: может, хоть строчка прорвётся сквозь его «э-э-э» и «м-м-м», доберётся до её вечно занятого сердца? Ты же понимаешь, как это бывает: в голове — эпические оды, а на бумаге — корявые
**Первый абзац:** Лизо Сантабаньес, уборщица в больнице Санто-Нино, каждый день протирает полы и ухаживает за дочкой Карлой, которая в коме. Однажды вечером, моя полы в пустом коридоре возле кабинета директора, она подслушивает разговор доктора Матео и сенатора Харвина. Речь про какие-то поставки лекарств и откаты. "Документы должны исчезнуть, Харвин", – слышит она шепот Матео. Лизо роняет ведро, её замечают. Быстро, пока она не успела даже сбежать, в её сумку с тряпками подбрасывают