Белла Падийя

В переполненной камере манильской тюрьмы уличный торговец Тони, обвинённый в краже кошелька у туриста, спорит с подростком Джей-Джеем из-за пледа с выгоревшими краями. "Ты же видел — я просто чистил ботинки возле отеля", — бросает Тони, разглядывая царапину на стене от прошлого заключённого. Старик Карлос, сидя на верхних нарах, молча чинит сломанные часы, используя заколку от дочкиной заколки. По вечерам через треснувшую вентиляционную решётку он передаёт записки надзирателю Маноло,
Карлос каждое утро разгружает ящики с сушёной рыбой на рынке в Пасиге, пока его младшая сестра Лия моет полы в забегаловке тётки Мины. Денег от отца, погибшего на стройке, хватило только на аренду комнаты с протекающим душем. «Если дядя Эдгар не вернёт долг к субботе, нас вышвырнут из лавки», — бросает Лия, разворачивая смятый чек с просроченными платежами. Карлос ворчит, что не нуждается в её советах, но вечером пробирается в бар «Синий якорь», где его ждёт подработка — разносить пиво пьяным
Четыре года в колледже — и всё это время Фидель, парень, чьи слова вечно спотыкались на полуслове, вымучивал из себя стихи. Сотню стихов. Для Стеллы. Той самой, что рвала местные клубы в косухах и с расстроенной гитарой, от которой у первокурсниц мурашки по спине бегали. А он сидел в общаге, грызя карандаш, и думал: может, хоть строчка прорвётся сквозь его «э-э-э» и «м-м-м», доберётся до её вечно занятого сердца? Ты же понимаешь, как это бывает: в голове — эпические оды, а на бумаге — корявые