Кристина Л. Айвз

Алан Меррик, 22 года, моет посуду в закусочной «Бристоль» на окраине Чикаго. Его соседка Лина, студентка-медик, замечает странные синяки на его руках: «Опять те же кошмары?» — спрашивает она, разворачивая сэндвич с тунцом. По вечерам он находит в почтовом ящике конверты без марки — внутри вырезки из газет 80-х с пометками красным маркером: «Они знают про шахту», «Не включай свет в подвале». В прачечной за углом старик в кепке «Cubs» шепчет: «Твой отец не сорвался с моста сам», — и исчезает,
Знаешь, иногда такие вещи случаются, что музыка и вера вдруг взрываются вместе, как фейерверк в кромешной тьме. Помню, как впервые наткнулся на эту историю — думал, ну рок и религия, что тут может быть особенного? Ан нет! Там такие страсти кипели, будто гитарные рифы спорили с церковными хоралами, а барабаны отбивали ритм какой-то древней молитвы. До сих пор мурашки, когда вспоминаю кадры с толпой, где кожаные куртки мешались с рясами. Слушай, а ведь это ж не про «ура, все спасены», а про