Карол, 24 года, стирает окровавленные рубашки в подвальной прачечной *Lavanderia Esperança* на окраине Сан-Паулу. Её сосед Диого, парень с шрамом от пули на шее, приносит ей коробку *pão de queijo*: «Ты же знаешь, тут все прячут боль за улыбкой. Почему не плачешь?» — спрашивает он, указывая на пятна, которые она замывает соляной кислотой. Карол молчит, но по ночам пробирается в его квартиру через общий балкон, ищет в ящике стола фотографии своей младшей сестры Рафаэлы, пропавшей три месяца
Рикардо, сорокалетний бухгалтер из Сан-Паулу, каждое утро покупает кофе в ларьке у метро Consolação. Однажды в дверь его квартиры на Rua Augusta стучится пятнадцатилетняя Луана в рваных джинсах и с гитарой за спиной: **"Ты мой папа? Мама говорила, ты умер в автокатастрофе под Бразилиа в 2008-м"**. В ящике комода он находит старые письма от бывшей девушки Карол — та просила денег на аборт, но он тогда не ответил. Луана тем временем включает на кухне металл, разбивает кружку с логотипом
Рита, парикмахерша из Капанемы, разбирала вещи в квартире матери Лусии после её смерти, когда наткнулась на коробку с выцветшими письмами. В них мать умоляла Эурику, пропавшего двадцать лет назад отца Риты, не возвращаться: *«Они до сих пор ищут тебя у бара «Золотой кинжал»…* На следующий день Эурику, с шрамом через левую бровь и в потрёпанной кожаной куртке, стоял на пороге её салона, держа в руках пластиковый пакет с игрушечной лошадкой — подарком на трёхлетие дочери. *«Ты выросла, — хрипло