Дмитрий Тумас

Лиза, 27 лет, в рваных резиновых сапогах, тащит ведро с колодезной водой к избе на краю березовой рощи. Утром на почте ей сунули синюю папку — уведомление о выкупе участка под газопровод. «Опять эти карты свои рисовали», — бормочет она, разглядывая каракули печати. В избе пахнет закисшим щавелем и старыми газетами: мать перед смертью складывала их под половицы от сквозняков. Сосед Степан, зайдя за солью, тычет в бумагу грязным ногтем: «Соловьиху твою зальют бетоном, Лизка. Пой против — сожгут,
Представляешь, Ольга узнает, что ее парень не только не уходит к ней, но еще и сына с женой завел! Ну и жесть, да? Вся в слезах, она ворчит Тамаре: «Да все они одинаковые, эти мужики! Изменят при первой же возможности!» А Тамара, конечно, в ответ: «Да брось ты! Вот Коля из отдела – золото, а не муж. Вечно с семьей, дома пироги печет, в отпуск только с детьми!» Но Ольга уперлась – не верит. «Да он просто не пробовал еще! – огрызается. – Дай ему шанс, и тут же налево пойдет!» Ну и, конечно, пари
Анна, библиотекарь с фиолетовым шарфом, вечно зацепляющимся за старые картотеки, нашла в потрепанном томе Достоевского конверт 1993 года. Внутри — фотография подростка в кожаной куртке и письмо с обгоревшим краем: *"Если это читаешь, значит, я не вернулся со стройки у реки"*. В кафе "Рассвет", где официантка Таня протирала поддоны от капель кофе, Анна показала находку Максиму, бывшему учителю истории, который теперь чинил электропроводку по объявлениям. "Тамбовцев Дима,