В старом пражском кафе у Карлова моста Ян Шимак, 23 года, ковырял вилкой остатки трдельника. Его друг Мирослав, в мятом пиджаке, швырнул на стол фотографию заброшенного завода в Кошице: *«Там лежит чемодан Карела Ворача. Внутри — схемы переправы золота через Дунай в 1986-м»*. Через два дня Ян, пряча под курткой фонарь и болгарку, пробирался через подвал здания, пахнущий мазутом и грибковой плесенью. На разбитой лестнице он наткнулся на Люцию, дочь Ворача, которая вытирала кровь с рассеченной
Кася, 23 года, каждое утро разливает эспрессо в крохотной кофейне на улице Новый Свят. За прилавком — пятна от корицы на фартуке, в углу — гитара с оторванной струной. Марек, завсегдатай с рыжими патлами, втискивается в дверь с мокрым зонтом: *«Ты так и не сыграешь на этом огрызке?»* Он тянется за круассаном, оставляя на столешнице мокрые следы от рукавов кожанки. По вечерам Марек бренчит на заброшенной лестнице у библиотеки Варшавского университета, а Кася крадется мимо, пряча в сумке стопку
Представь себе: стоит её домишко где-то в глухом лесу, под боком у города, но будто в другом мире. Живёт там одна — ну, если не считать собак, которых она на зверей меняет. Природу любит до дрожи в коленях, каждую букашку жалеет, а местным охотникам уже сто раз говорила — да бросьте вы стрелять-то, ребята! Только они, понятное дело, за ухом почёсывают да в усы посмеиваются. А потом... Всё пошло под откос. Сперва её псы пропали — будто сквозь землю провалились. Искала везде, звала, сердце
**Первый абзац:** Иван, парень после десятого класса, живет с матерью-бухгалтером в хрущевке. Пол в подъезде всегда затоптан, пахнет капустой. Утро начинается одинаково: мать ставит чайник, Иван ковыряет вилкой яичницу. "На свалку к Петьке опять?" – спрашивает она, вытирая стол. "Ага", – бросает Иван, доедая. Петька, друг детства, уже копается в металлоломе, машет грязной рукой. Вечером Иван стоит под окнами Кати, студентки меда. Она выходит в старом пальто, несет тяжелые