Карел Блажей, следователь из пражского участка, просыпается на кухне с пустой бутылкой сливовицы и запиской от жены: *"Забери Ленку из школы. Я не вернусь"*. В участке ему вручают папку с фото трупа мужчины в помятом костюме. Документы в кармане — Ярослав Горак, умерший год назад от инфаркта. Патологоанатом Иржи, жуя булку с маком, бросает: *"Сердце здоровое. Кто-то перестраховался — вколол адреналин, чтобы точно прикончить"*. Карел едет на кладбище. Могила вскрыта, внутри
Карел, бывший бухгалтер с привычкой считать каждую крону в блокноте с облезлой обложкой, уговаривает Вацлава, учителя истории с вечно засаленным галстуком, вложить сбережения в аренду подвала на Виноградах. «Ты же сам говорил, что пиво — это единственная история, которую народ запомнит», — бросает Карел, разглядывая ржавые трубы в полумраке. Ондржей, третий в компании, в прошлом менеджер автосалона, притаскивает украдкой б/у оборудование: «Считай, это мой вклад. Или не считай — всё равно чеки
Эва, архитектор из Праги, приезжает в Шумперк после смерти отца, чтобы разобраться с наследством — полуразрушенным домом с прогнившими полами и запахом сырости. Её муж Мартин, инженер-строитель, ворчит: «Ты хочешь вложить в эту развалину наши сбережения?» В старом сундуке на чердаке Эва находит письма 1945 года, адресованные её бабушке Анежке от неизвестного немецкого солдата. Соседка Милена, затягиваясь сигаретой на крыльце, бросает: «Твой дед не просто так сжёг документы после войны». Мартин,
Представь: жаркий пляж, волны лениво лижут песок, а два приятеля — Ростислав и Петр — тусят под солнцем, залипая на вечные вопросы. «Ну и кто я по-твоему, — тянет Ростик, щурясь от бликов, — божья марионетка или дьявольская поделка?» Петр уже рот открыл, чтоб врубиться в спор, как вдруг — бац! — из-за дюн вываливается голый чувак, весь красный, будто рак после сауны. Топчет песок босиком, орет про какого-то доктора. Вот тут-то и начинается дичь. Оказывается, этот самый доктор — не просто врач,