Макс, бывший военный медик с шрамом на левом предплечье, возит контрабанду между Цитаделью и развалинами Гастрополиса. Его грузовик, собранный из ржавых панелей и обмотанный проволокой, ломается под песчаной бурей возле высохшего нефтяного насоса. Там он сталкивается с Фуриосой — механиком в кожаной куртке с выжженным на спине знаком восстания. «Двигатель заклинило, — бормочет она, вытирая масло с лица. — Если не найдем шестерни в старом складе у Скал Молчания, сдохнем тут к рассвету». Вместо
Эмили Морган, зарывшись в коробки с ёлочными игрушками на чердаке своего дома в Гленвуде, натыкается на потёртый дневник покойной бабушки. «*Ты снова копаешься в старье?*» — Джейкоб, её младший брат, закатывает глаза, поправляя гирлянды над камином. В дневнике — схема какого-то механизма с пометкой «*12.25.1987 — не повторяй мою ошибку*». Пока Эмили фотографирует страницы для своей подруги-архивистки Люси, в дверь стучит соседский мальчишка, Томми: «*Миссис Кларк с Первой улицы спрашивает,
Эмили, 12 лет, копошится на чердаке старого дома в Брикерсвилле, пытаясь найти коробку с елочными игрушками. В углу за паутиной она обнаруживает потрепанный чемодан: внутри — гирлянды из фольги, стеклянные шары с трещинами и фото, где ее отец в смешной рождественской шапке вешает звезду на верхушку ели. "Джейк, смотри! Папа всегда начинал с этого", — кричит она брату, спускаясь по лестнице с пыльным ящиком. Джейк, 15 лет, закатывает глаза, откладывая телефон: "Он в командировке
В прибрежном городке Пайн-Рок старшеклассница Лейла Морроу находит в лесу полуразрушенную будку с ржавыми цепями и обрывками газет 1987 года. Ее сосед Джейкоб, чиня сломанный велосипед за гаражами, замечает странные царапины на деревьях: *«Это не медведи. У них когти уже… как у людей»*. В ту же ночь пропадает младший брат Лейлы — Итан. В его комнате остаётся лужа чёрной смолы с запахом формальдегида. Местный шериф, дядя Джейкоба, запрещает им рыться в архивах библиотеки, но Лейла подкупает
Лила Картер, 28-летняя барменша из Бруклина, живет в квартире с треснувшим окном над пиццерией. Каждое утро она просыпается от грохота поездов над мостом Джей-стрит. «Ты же понимаешь, что это безумие?» — говорит ей Софи Мендоса, подруга-официантка, разглядывая контракт на реалити-шоу. Лила, вытирая стаканы за стойкой бара «The Rusty Anchor», пожимает плечами: «За пятьдесят тысяч баксов я выйду за хоть за тролля». Через три дня она стоит в зале отеля St. Regis в платье из секонд-хенда, а
Лора Митчелл, 28 лет, владелица крохотного магазина ёлочных игрушек в Гринвилле, каждое утро начинала с проверки старых гирлянд. «Снова перегорел третий блок», — бормотала она, залезая на стремянку у витрины с потрёпанным снеговиком. В соседней пекарне, где пахло корицей и жжёным сахаром, Джейк Барлоу, бывший архитектор из Чикаго, спорил с хозяйкой: «Если я ещё раз услышу про «имбирный рай», залью тесто кофе». Он сбежал в городок после провала проекта небоскрёба, но теперь мастерил деревянные
Знаешь, представляешь: прилетели эти две — Дидра, эта крутая пиарщица с вечно накрахмаленным блейзером, и ее Мэнди, которая вечно кофе таскает и бумаги подписывает. А все ради какого-то принца Колина, который в глуши Айдахо умудрился памятник расписать баллончиком! Ну типично — королевская кровь, а шалости как у подростка. И вот Мэнди, которая обычно только документы в принтере заряжает, вдруг оказывается на передовой. Дидра ей: «Соберись, это наш шанс!» А та думает: «Шанс? Да я тут в городке,
Знаешь, есть же такие сиквелы, где герои будто бы уже забыли прошлые кошмары? Вот представь: спустя семь лет после всей той первой истории (помнишь, там было жутковато?) подруги Саманта и Кори — обычные восемнадцатилетние, рвутся в Лос-Анджелес за приключениями. Девчонки, наверное, думали, что будет весело — музыка на полную, окна в машине открыты, смех до коликов... Ан нет. В какой-то момент их начинает преследовать эта... штука. Не сон, не галлюцинация — что-то вязкое, как будто краем глаза