В старых переулках Дхарави Хасина Ибрагим, в синем сари с потёртым подолом, торгует контрабандными сигаретами из металлического ларька. Её брат Афзал, в засаленной рубашке, ссорится с поставщиком-гуджаратцем: *«Ты мне просроченный товар подсунул, а теперь просишь двойную цену?»* — бросает он, разбивая бутылку *пахлавы* о бетон. Тем временем их отец, Ибрагим-старший, вяжет сети на крыше хижины, наблюдая, как риелторы в белых *Шкодах* объезжают трущобы, скупая землю под новостройки. Хасина прячет
Представьте себе Раджу — этакого Натварлала в джинсах и потёртой коже, мелкого воришку из Мумбаи, который с подельником Рагхавом крутит аферы на рынках да вокзалах. Живут, как птицы: сегодня густо, завтра пусто. Но всё летит в тартарары, когда Рагхава вдруг настигает пуля. Честно, я бы на его месте тоже полез на стенку — ну а Раджа? Он вместо паники загорается местью. И не кому-нибудь, а самому Варду, этому крикетному магнату с деньгами длиннее, чем очередь за билетами на матч Индии! Тыы… Вард
Знаешь, есть такой Ишан — харизматичный продюсер из Мумбаи, у которого, казалось бы, всё схвачено. Мама души в нем не чает, сестра с детства за него горой, да и живет он прямо у подруги — ну, ты понял, комфортненько. И ведь привык он ко всему этому, как к чему-то само собой разумеющемуся. Ну а что? Жизнь-то как река течет — ровно, спокойно. Но вот ведь как бывает: проснешься утром, а мир уже не тот. То ли ветер сменился, то ли звёзды так сошлись. У него всё — раз, и посыпалось. Буквально за
Вот так, живее? Смотри: Представьте — живешь себе тихо-мирно в Канаде, три десятка лет топчешь снег, растишь детей с женой да матерью. И вдруг — бац! — узнаешь, что у тебя, оказывается, брат есть. Да не просто брат, а тот, которого отец когда-то прихватил с собой, когда с матерью ругался. Ну как так-то? Тридцать лет молчали, а тут — на тебе! Варанаси, аферы, отец с братом по грязным улочкам шныряют… Да я бы, на месте Парама, челюсть подобрал с пола. А он ведь еще и матери обещал брата вернуть.