Жила Шахи

Лина, студентка берлинского университета, обнаруживает в подвале общежития потёртый дневник с пометкой «К.А. 11.89». На следующий день в кафе на Карл-Маркс-аллее к ней подсаживается Кавех, иранец в мятом плаще, и кладёт на стол фотографию: та же тетрадь, но на фоне кирпичной стены с граффити «Шахрияр». «Ты тоже видела цифры на стене? — спрашивает он, разламывая круассан. — Вчера возле моста Обербаумбрюкке… они мигали, как неоновые буквы». Лина вспоминает, как её соседка по комнате, Софи, неделю
Мехди, 17 лет, каждое утро пробирается через шумный базар Эрадж, чтобы успеть в мастерскую отца до первого намаза. В кармане — потёртый блокнот с расчётами: хочет поступить на инженерный факультет, но отец, Али-Реза, требует помогать чинить старые «Пейканы». *«Учишься считать гайки, а не людей кормить»*, — бурчит он, вытирая руки масляной тряпкой. Сестра Лейла тайком подкладывает Мехди учебники под верстак, шепчет: *«Мама бы разрешила»*. По вечерам Мехди задерживается у киоска с мороженым —
В обычном иранском городке, затерянном среди пыльных гор, живет паренек Амир — типичный мечтатель, вечно витающий в облаках. Однажды он натыкается на руины старого замка, который, оказывается, видит только он. Внутри — не просто развалины, а целый мир, где оживают легенды: ковры-самолеты шепчутся на ветру, а тени прошлого танцуют под музыку, которую давно забыли. Но чем глубже Амир погружается в эту магию, тем сильнее чувствует, что за красивой картинкой прячется что-то… недоброе. Типа, «все