Семён в кожаной куртке с оторванной молнией шарит по карманам, вытаскивает смятые сотни. Антон, младший, щурится на гаражи за хрущёвкой: «Опять в долгах как в шелках… Там Крутой уже фонари колотит». На кухне у Лидии Петровны воняет пригоревшей гречкой, она швыряет грязные тарелки в раковину — треснувшее стекло на фото братьев-школьников падает. Семён суёт матери пачку «Беломора»: «На, закури. Мы ж не специально». За углом пятиэтажки Игорь Крутой в меховой шапке тычет пальцем в грудную клетку
Алексей Иванов, 34 года, каждый день в 6:30 едет на завод «Прогресс» через разбитые дороги Краснослободска. В цеху начальник Семён Петрович тычет пальцем в треснувший вал: «Опять брак! Ты с похмелья, Лёха?» Алексей молча поправляет промасленную кепку, прячет в карман гудящий телефон — мать звонила третий раз за смену. После работы забегает в аптеку на углу Советской, где фармацевт Нина Ивановна, перебирая пузырьки, шепчет: «Глицин опять подорожал, как вам вообще жить-то?» Вечером, разогревая в