Ласло, слесарь третьего цеха на будапештском заводе «Климатех», каждое утро проверял фильтры на вентиляционных шахтах. Его сестра Эржебет, студентка-химик, возилась с пробирками в лаборатории на улице Ваци, записывая в блокнот аномальные показатели сероводорода. «Опять датчики зашкаливают, — бросил он, вытирая масляные руки об комбинезон, — а Тотрош говорит, всё в норме». Габор, их сосед, водитель 9-го автобусного маршрута, неделю назад принёс слухи: в районе Кёбанья люди падают в обморок на
Знаешь, иногда смотришь кино — и будто кирпичом по голове. Вот как эта история: обычный парень, ну, из хорошей семьи, всё у него нормально было… А потом — бац! — и он в кромешном аду, за колючкой, где даже воздух, кажется, пропитан смертью. Как вообще можно такое пережить? Не сломаться, не превратиться в зверя, когда вокруг адское месиво из боли и унижений? Слушай, а ведь самое страшное даже не лагерь. Вот потом, после, — как жить-то? Спать, просыпаться, хлеб жевать, а в голове — эта карусель