Крис Сандерс

Эмили Картер, звукоинженер с татуировкой скрипичного ключа на запястье, настраивает микрофоны в заброшенной студии на окраине Лондона. Помещение пахнет плесенью и старыми проводами, а на полу валяются кассеты с потрескавшимися этикетками — «Хоррор-подкаст, эпизод 12», «Интервью с Мэри Гловер, 1978». За полночь, когда Джексон Рид, продюсер в мятом пиджаке, уходит за сигаретами, Эмили случайно запускает запись. Из колонок вырывается мужской шёпот: *«Не дай им найти плёнку под полом»*. Джексон,
Лена, ветеринар из захолустного городка Гринмарш, заметила странные шрамы у бродячих собак — глубокие, будто от когтей. В кармане её потрёпанного халата всегда лежала зажигалка с гравировкой «Эдинбург-2009», подарок от бывшего, который исчез три года назад. В пабе «Кривой дуб» местный журналист Эйдан, поправляя очки с надтреснутым стеклом, показал ей фото пропавшего туриста: на шее — те же рваные отметины. «Это не медведь», — прошептал он, разливая виски по стаканам с потёртыми краями. Они
Эмили, архивариус с хронической бессонницей, копается в подвалах городской библиотеки, разбирая коробки с письмами XIX века. Ее брат Джейкоб, электрик с татуировкой змеи на запястье, притаскивает в квартиру на Брикер-стрит провода и старые радиодетали — «Для проекта», бурчит, когда она наступает на разобранный трансформатор. В пятницу вечером Эмили натыкается на письмо от 1893 года: *«Они берут детей до восхода. Смотри на фабричные трубы»*. Запах гари с металлургического комбината висит над
Келли Моррис, 32 года, работает в отделе киберразведки MI5. Каждое утро она забирает кофе из ларька у станции Ватерлоо — всегда капучино с двойной порцией сахара — и пробирается через толпу туристов к неприметному офису за пекарней на Друри-Лейн. Ее напарник, Марк Харрис, бывший военный с шрамом через левую бровь, обнаруживает в расшифровках перехваченных звонков упоминание «Проекта Серафим». «Смотри, тут русский акцент, но номер зарегистрирован на фирму-пустышку в Дублине», — Марк тыкает