Шейх Муджибур Рахман стоит на деревянном ящике посреди грязной площади Шахбаг, микрофон хрипит. Рядом Таджуддин Ахмед курит биди, смятая куртка в пыли. «Если мы сейчас промолчим, кровь наших детей будет на мостовой завтра», — Муджиб хрипит, сжимая листовки с лозунгами на бенгали. В толпе рыбак из Барисала кричит: «Мои сыновья в тюрьме за то, что спели *Амар Шонар Бангла*!» Через три дня Муджиба забирают из дома в Кумартули — Фазилатуннеса бьёт кулаком в стену, когда видит солдатские ботинки на
В старом районе Дакки рыбак Риаз находит в сетях сумку с документами о незаконных сделках мэра Гулам-Али. Вместо денег — фотографии сгоревшей фабрики *Шахринар Текстиль* и список поддельных подписей. Риаз звонит сестре-журналистке Фариде: «Тут про твой материал про взрывы. Надо встретиться у чайной *Сирин*». Фарида в это время копается в архивах, сравнивая отчеты о поставках лекарств: «В больнице Нараянджандж 200 ампул, а по накладным — 500. Кто-то разводит грязь на крови». На рынке Каштури