В Мумбаи 17-летний Рави торгует чаем в лавке отца у станции Вирар. Утром он натыкается на рыжего кота, царапающего банку с куркумой. «*Слушай, пацан, — кот щурится, слизывая специю, — если не хочешь, чтобы вашу хибарку снесли под парковку, найди мне сардин в томате до завтра*». Вместо ответа Рави роняет железный поднос; кот исчезает, оставив в луже чая следы с ободранного хвоста. Вечером парень пробирается на крышу общежития ткачей, где старуха-соседка Аша, развешивая сари, шепчет: «*Раньше тут
Арджун Капур, бывший инспектор, выгнанный из полиции после перестрелки, где пуля задела позвоночник, арендует комнату в полузаброшенном отеле *Гранд Империал* на окраине Мумбаи. Он разбирается в чередe смертей постояльцев — все жертвы найдены с одинаковой меткой на шее: три параллельных царапины. В кармане Арджуна всегда лежит потёртый блокнот с заметками: «23:45 — крики из коридора», «4-й этаж — запах жасмина, как в её духах». По ночам он слышит шаги над головой, хотя чердак давно заколочен.
Знаешь, бывают такие фильмы, после которых долго сидишь и в потолок смотришь? Вот эта история как раз из таких. Представь: обычный парень, не супергерой и не миллиардер, вдруг оказывается в ситуации, где нужно выбирать между законом и семьей. И ведь не скажешь, что он однозначно прав или виноват — всё как в жизни, серое и неудобное. Честно, я сначала думал: «Ну вот, опять шаблонная драма». Но как же ошибался! Сцены с отцом и дочкой... Боже, они такие живые, что ловил себя на мысли — будто