Пим, двадцатитрехлетняя студентка из Бангкока, находит в старом шкафу деда запылившуюся коробку с фотографиями и письмами на желтой бумаге. На обороте снимка 1987 года — надпись *«Кхаосан, 17 июня»*, где изображены двое мужчин в заляпанных глиной рубашках. Ее младший брат Тан, разбирая вещи на балконе, натыкается на ключ с гравировкой *«Лот 22»* и треснутый медальон. «Дедушка говорил, что в Чатучаке хранится что-то важное», — вспоминает Пим, перебирая старые бензосчетчики и билеты на автобус до
Пхум и Кхаотун в детстве склеивали «билеты» из обрывков старых квитанций, найденных на рынке Талингчан. На корявых бумажках писали обещания: «Стать шеф-поваром», «Построить дом на воде», «Никогда не расставаться». Пхум, размазывая клей по столу, толкал Кхаотуна локтем: *«Через десять лет вернёмся сюда — проверим, что исполнилось»*. Они прятали билеты в щель между причалом и лодкой, пахнущей жареной сомом, пока мать Кхаотуна кричала, чтобы он помог разгружать мангостины. Десять лет спустя
Бун, студент инженерного факультета, подрабатывает в кафе на улице Рачадамненг. Каждое утро он протирает стойку с трещиной, оставшейся после драки двух туристов, и слушает, как хозяйка Пим ворчит на поставщика льда: «Опять полмешка растаяло — ты мне воду продаёшь?» Однажды в дверях появляется Нок — девушка в потёртой кожаной куртке, которая забывает на стуле сумку с документами из клиники «Сирираж». Бун находит внутри чек на 200 000 бат за операцию и фотографию ребёнка с шрамом на щеке. «Зачем