Беняпа Еанпрасом

Пим, двадцатитрехлетняя студентка из Бангкока, находит в старом шкафу деда запылившуюся коробку с фотографиями и письмами на желтой бумаге. На обороте снимка 1987 года — надпись *«Кхаосан, 17 июня»*, где изображены двое мужчин в заляпанных глиной рубашках. Ее младший брат Тан, разбирая вещи на балконе, натыкается на ключ с гравировкой *«Лот 22»* и треснутый медальон. «Дедушка говорил, что в Чатучаке хранится что-то важное», — вспоминает Пим, перебирая старые бензосчетчики и билеты на автобус до
Пхум и Кхаотун в детстве склеивали «билеты» из обрывков старых квитанций, найденных на рынке Талингчан. На корявых бумажках писали обещания: «Стать шеф-поваром», «Построить дом на воде», «Никогда не расставаться». Пхум, размазывая клей по столу, толкал Кхаотуна локтем: *«Через десять лет вернёмся сюда — проверим, что исполнилось»*. Они прятали билеты в щель между причалом и лодкой, пахнущей жареной сомом, пока мать Кхаотуна кричала, чтобы он помог разгружать мангостины. Десять лет спустя
Сомчай, 68 лет, каждое утро наливает себе сладкий кофе с сгущёнкой в потёртой кружке с изображением храма. После смерти жены он перебирает её вещи в доме на окраине Бангкока и находит коробку с резцами для дерева. «Может, вернуться к старому?» — бормочет он, проводя пальцем по затупившемуся лезвию. На рынке Чатучак, где он пытается продать инструменты, к нему подходит Нок, седой мужчина в выцветшей рубашке с пятном от удобрений. «Слышал, ты расстаёшься с этим добром? — Нок перебирает стамески.