Ю Су-бин

Чанмин, в потёртой кепке с логотипом Kakao, тыкал в ноутбук за столом из IKEA, заваленным пустыми стаканчиками от айс-американо. Рядом Соён, в розовых наушниках с отклеившимся мягким слоем, писала код, поправляя очки скотчем. «Если к пятнице не доделаем API, инвестор нас похоронит, — бросил он, разминая шею. — Спишь по три часа, а у тебя даже кроссовки не парятся», — фыркнула Соён, доставая из рюкзака упаковку жевательных витаминов. Они снимали угол в коворкинге возле станции Гароу, где по
Представь, что каждую ночь ты бороздишь улицы огромного города за рулём здоровенной железной машины. Фары выхватывают из темноты разбитые судьбы, брошенные тачки с историей в багажнике и клиентов, которые готовы платить наличкой, лишь бы их секрет утонул в шуме двигателя. Вот он, мой мир: запах бензина, треск рации да вечная игра в кошки-мышки с теми, кто считает, что законы пишутся не для них. А ещё эти моменты, когда в салон вваливается кто-то с глазами, как у загнанного зверя, и ты понимаешь
Представь: пилот-перфекционистка, которая живет по расписанию до секунды, вдруг совершает аварийную посадку в глухой деревне. Не то чтобы она планировала приземлиться посреди кукурузного поля, но жизнь, как всегда, подкидывает сюрпризы. А тут ещё этот парень — местный ветеринар с вечно взъерошенными волосами и привычкой появляться в самый неподходящий момент. Он смеётся над её табличками с графиком дезинфекции, она злится на его беспечность, но между ними искрит так, что аж соседи сплетничать
Санхён, плотник с обветренными руками, каждое утро проезжает на велосипеде мимо реки, где утонул его сын Санджу. Его жена Мисук, парикмахерша, теперь моет голову клиентам молча, пряча под фартуком фотографию мальчика в школьной форме. В их доме поселился Киён — долговязый подросток, единственный свидетель происшествия, которого пара забрала из приюта. «Ты же видел, как он упал?» — Санхён спрашивает за ужином, разминая палочками кусок тофу. Киён отводит глаза, ковыряет дыру в носке под столом.