Ким Винтер

Лив, норвежский хакер с татуировкой в виде волчьей стаи на предплечье, пробирается через вентиляцию заброшенного бункера под Осло. Ее наушник трещит: «Швеция, проверь камеры на востоке», — голос Сёрена, датчанина в очках с треснувшей линзой. Внизу, в зоне столовой, Эйнар из Исландии маскирует взрывчатку под пачки старых газет с заголовками о климатических протестах. «Тут третий контур не сходится», — бормочет Айно, финка, перебирая провода в подсобке, где пахнет ржавой водой. Эльза, шведка с
Вот, представь: тюрьма. Не просто какая-то, а та самая, про которую в Дании ходят легенды. Жесткая, беспощадная, где каждый день — борьба. И вот туда привозят парня, Р. Его посадили за насилие, и теперь ему предстоит выживать в этом аду. Тюрьма — это как отдельная вселенная, знаешь? Со своими законами, где честь — это не пустой звук, а кровь на полу — обычное дело. Решетки на окнах, холодные стены, и атмосфера, которая давит так, что дышать тяжело. Р сразу кинули к самым отмороженным, к тем,