Фариа Абдулла

Арджун, мясник из деревни у подножия Западных Гат, нашел в расщелине засохшего колодца потрескавшуюся каменную статую — женскую фигуру с четырьмя руками. Притащил домой, поставил рядом с глиняным кувшином для пальмового вина. «Бабушка говорила, такие идолы приманивают змей», — буркнула его сестра Суджата, вытирая пот со лба краем сари. Ночью в хижине запахло горелой кожей, а утром соседский мальчик Венкат, обычно торгующий лепешками на рынке, заговорил на языке, который старый брахмин Гопал
Радж, 17 лет, коптит мясо на костре возле хижины в деревне Кальдхунгри. Отец, Адитья, неделю не возвращается с охоты — в последний раз ушёл в сосновый лес за кабаргой, оставив только потрёпанный рюкзак с порохом. По вечерам бабушка шепчет молитвы Кали, перебирая чётки из сушёного можжевельника, а соседский мальчишка дразнит Раджа: «Твой старик стал жертвой Раваны, видел, как тени за ним тянулись». В заброшенном амбаре за озером Радж находит отцовский нож с гравировкой «Раху» и обрывок карты с
В деревне Джхалавар, Раджастан, 27-летний Арджун Сингх находит в сундуке покойного деда потрепанную карту с пометкой *"Кхасим-Кот, 1947"*. Его младшая сестра Мира, студентка-архитектор, распознает символы раджпутского клана Сисодия. *"Деда говорил, что британцы спрятали здесь ящики с золотом, но никто не верил"*, — бормочет Арджун, разглядывая ржавый ключ с гравировкой в виде тигра. Ночью они пробираются в заброшенный храм Шивы за рынком, где ключ открывает потайную нишу с