Сатьяджит Шарма

София Мендоса, 28 лет, бариста в крошечной кофейне на углу Бродвея и 34-й, каждый день начинала с подгоревшего эспрессо и запаха корицы от соседней пекарни. Итан Колфилд, 32, адвокат из фирмы отца, втискивался в переполненное метро, поправляя галстук с узором в ёлочку. Их пути пересеклись, когда дед Итана оставил условие завещания: «Женись до 30 — получи 2 миллиона. Или проваливай из семейного бизнеса». София согласилась на фиктивный брак после того, как Итан, пряча взгляд, предложил: «Ты
Раджеш толкает дверь в квартиру с облупившейся краской, слышит хриплый кашель сестры. Аарти сидит на матрасе, застеленном выцветшим сари, рядом пузырёк с остатками розового сиропа. «Аптекарь опять кредит отказал», — бормочет она, пряча лицо в платок. На кухне закипает чайник, а Раджеш вспоминает слова начальника из колл-центра: «Премия? Клиенты жалуются на твой акцент, а ты про деньги?» Вечером у ларька с панипури Викас, в потёртых джинсах и с золотым зубом, толкает ему бумажку с адресом: «Один
Знаешь, как иногда дождь будто специально подстраивается под людей? Вот так и тут — ливень сгреб их обоих в какой-то промокшей до костей ловушке. Аман ворчал про промокшие кроссовки, Чамели смеялась, выжимая воду из косынки, а за окном бушевало так, будто весь мир решил устроить стирку. Ночь тянулась как жвачка — сначала неловкие паузы, потом смешные истории из детства, а к утру уже болтали о таких вещах, о которых при свете дня язык не повернулся бы. Странно, как темнота и грохот воды по крыше