Ким Юн-джон

Соён, 17 лет, каждое утро поливает герань на крыльце дома с синей черепицей. В сарае за ржавой лопатой она натыкается на коробку с обветшалым дневником, пачкой писем 1998 года и серебряным кулоном в форме полумесяца. «Хеван, сегодня мама снова разбила вазу… но я спрятала осколки под третьей плиткой у колодца», — читает она вслух, проводя пальцем по детской подписи в углу страницы. На кухне бабушка, помешивая ттокпокки, бросает через плечо: «Выброси хлам — крысы заведутся». Соён прячет находку