Вероника Хадрава

Эмили Картер, 28 лет, каждое утро открывает кофейню *Red Maple* в Ванкувере, разливает клиентам латте с кленовым сиропом и улыбается пенсионеру Джорджу, который всегда заказывает эспрессо с двойной порцией сливок. К вечеру, в съемной квартире на окраине Гастауна, она запускает три ноутбука: пишет код для теневих казино, маскируя транзакции через поддельные аккаунты в соцсетях. «Опять за фрилансом?» — стучит в дверь соседка Линда, протягивая тарелку с имбирным печеньем. Эмили кивает, пряча экран
Эмили, 27 лет, работница архива в Торонто, находит в коробке со старыми документами потускневшее кольцо с гравировкой «А.В. – Л.К., 1892». На обороте — трещина, будто кто-то пыталось его сломать. В тот же день ее бабушка, Маргарет, упоминает за ужином семейную легенду о пропавшей невесте, которая замерзла в метель, пока жених искал лекарство для ее матери. «Они так и не нашли тело, только обручалку в сугробе», — говорит она, помешивая глинтвейн. Эмили замечает, что дата на кольце совпадает с
Лена, владелица захудалого кафе «Сосновый уголок» в городке Фрост-Харбор, ковыряла вилкой засохший кекс. За окном метель заметала дорогу к старой пристани. "Ты опять не выбросила прошлогодние гирлянды?" — буркнул ей через стойку Джейкоб, разнорабочий с обветренными руками, развешивая бумажные снежинки с надрывами по краям. Его сестра-подросток Миа, притащив коробку треснувших ёлочных шаров, нашла под стульями записку от прежней хозяйки кафе с рецептом глинтвейна — корицу там клали