Белинда, 28 лет, работает официанткой в кафе у Босфора. Каждое утро она протирает стеклянные столики тряпкой с разводами, пока владелец, хмурый Мехмет, ворчит на сломанную кофемашину: *«Опять эти туристы залили сиропом…»*. После смены она забегает в книжный магазин в Бейоглу — перебирает потрепанные романы на полках, пряча конверты с деньгами для младшей сестры Зейнеп, которая учится в Анкаре. В четверг, когда трамвай №28 застрял из-за дождя, Белинда столкнулась с Эмиром — парень в мятом
Элиф копошится на чердаке старого дома в Бейоглу, перебирая коробки с потрескавшимися семейными фото. Под слоем пыльных журналов 90-х натыкается на учебник по химии с пометками красными чернилами: *"Реакция №4 – запах миндаля... ошибка?"* На обложке – детская подпись матери, Айше. Вечером за чашкой гранатового чая тычет пальцем в строку: "Ты работала в лаборатории до замужества? Почему скрывала?" Айше роняет ложку, сахар рассыпается по клеенчатому столу. "Это не твоё
Айше работает в маленькой кофейне в районе Кадыкёй, каждое утро протирая стойку с треснувшим стеклом. Её брат Эмир, с татуировкой якоря на запястье, таскает ящики с гранатами на рынке «Капалы Чарши», ворча на завывания ветра в узких переулках. Однажды за столиком у окна появляется Мехмет — парень в потёртой кожаной куртке, заказывающий двойной эспрессо. Он роняет ключи от мотоцикла Yamaha 1985 года, Айше поднимает, замечает шрам у него на ладони: *«Это от ножа или от жизни?»* — смеётся. Мехмет
В рыбном магазине на окраине Стамбула 23-летний Рамо складывает коробки с ледяной скумбрией. Запах соли смешивается с табачным дымом от сигареты в углу рта. Отец Али кашляет в подсобке, на стене висит календарь с отсчитанными днями до операции на сердце. "Ты же знаешь, сколько осталось?" – хрипит Али, показывая на красные кресты. Вечером у причала Рамо получает свёрток от Демира – мужчины в кожаной куртке с шрамом через бровь. "Завтра в 05:30 будь у мечети Сулеймание. Бери
В Стамбуле, где золотые небоскребы соседствуют с узкими улочками, забитыми рыночными лотками, два мира сталкиваются будто в эпичном танце. Элиз, наследница империи отелей, в свои 17 лет уже устала от бесконечных светских раутов и фальшивых улыбок. Она мечтает просто исчезнуть — хоть на день. А вот Али, парень из квартала, где даже вода в кране прерывается, знает цену каждой лире. Работает с утра до ночи, чтобы семья не голодала, но втайне рисует граффити на стенах заброшенных домов — его способ
Знаешь, я недавно смотрел фильм, который будто вырвал кусок из чьей-то памяти и перенес на экран. Режиссер, кажется, вывернул наизнанку собственное детство — эти полузабытые страхи, запахи пыли на дорогах, крики на чужом языке... История про 1923 год, когда тысячи людей — турок, греков — словно пешки, которых грубо переставляли через границу. А всё это показано глазами мальчишки лет десяти. Представляешь? Он даже толком не понимает, зачем взрослые воют по ночам или закапывают иконы в огороде,