Народ моего деда (2011)

Знаешь, я недавно смотрел фильм, который будто вырвал кусок из чьей-то памяти и перенес на экран. Режиссер, кажется, вывернул наизнанку собственное детство — эти полузабытые страхи, запахи пыли на дорогах, крики на чужом языке... История про 1923 год, когда тысячи людей — турок, греков — словно пешки, которых грубо переставляли через границу. А всё это показано глазами мальчишки лет десяти. Представляешь? Он даже толком не понимает, зачем взрослые воют по ночам или закапывают иконы в огороде, но сквозь его наивный взгляд эта жесть кажется ещё страшнее.

Меня до сих пор колбасит от одной сцены — они бегут под дождем, а старуха тащит клетку с попугаем, который орет на смеси языков. Как будто сама война кричит. И ведь это не выдумка — такие моменты не придумаешь, это точно списано с реальных дневников.

Честно, после фильма сидел, курил на балконе и думал: как мы вообще выживаем после такого? Как эти люди потом спали, ели, смеялись? Вроде про миграцию кино, а на деле — про то, как ломают идентичность. И главное — никаких пафосных речей, только детали: треснутая кружка, которую мальчонка протащил через пол-страны, или туфли отца, оставленные на берегу реки... Жуть, но оторваться невозможно.