Палома, 17 лет, в рваных джинсовых шортах и потёртой косухе, моет полы в *Red Squirrel Café* на окраине Бруклина, когда находит в щели между столиком и стеной смятую записку от брата-близнеца Лео: *«34.0522° N, 118.2437° W. Не верь дяде Рико»*. Вечером, пока её соседка Тереза с пятого этажа кричит на попугая, Палома пакует рюкзак — фонарик, банка арахисового масла, потёртый паспорт с вырванными страницами. «Ты вообще куда?» — цедит бариста Гектор, вытирая пивные кружки. «Лео не сам исчез», —
Знаешь, иногда попадаются фильмы, которые будто цепляются за душу когтями. Вот смотришь — сначала кажется: ну, ещё одна попытка снять «глубокую историю». Ан нет! Главный герой... Блин, даже не знаю, как описать. Он как оголённый провод — искрит, бьёт током, а ты стоишь и не можешь отойти. То ли смеяться, то ли плакать хотелось в какие-то моменты. Помню, к середине фильма у меня в голове вертелось: «Да как он вообще так живет-то?!» То ли безумец, то ли гений, а может, и то и другое. Эти диалоги