Иржи Хавелка

Либор, звукорежиссёр с потёртым блокнотом в кармане куртки, ковырялся в проводах за старым микшерным пультом. В гримёрке Элишка, затягивая ремни на костюме Яны, бросила: «Опять эти дешёвые краски — щёки как у клоуна». Яна, поправляя парик, усмехнулась: «Зато зрители в последнем ряду увидят». За дверью слышался гул репетирующего оркестра, а из окна со струйками дождя дуло на стопки нот, разбросанных по подоконнику. Либор, вытирая ладонью пот со лба, пробормотал в рацию: «Микрофон на втором ярусе
В старом здании пражской скорой помощи Ян Новак, водитель с татуировкой совы на запястье, допивает кофе из треснувшей кружки с надписью *«Kofola 1987»*. Эва Светла, медсестра в поношенных кроссовках, перебрасывается с ним фразами о ночном вызове к пьяному туристу у Карлова моста. «Опять чешское пиво его доконало», — усмехается Ян, поправляя осколок скотча на мониторе диспетчерской. Внезапно экран мигает — звонок из района Либень: столкновение трамвая с грузовиком, перевозившим цистерны
Тереза, учительница в пражской танцстудии на Вацлавской площади, каждое утро протирает зеркала тряпкой с резким запахом хлорки. Анета, ее подруга с детства, забегает перед репетицией в Национальном театре — натягивает розовые пуанты за кулисами, пока солистки перешептываются о ее «деревенской технике». «Мартин из кафе на углу опять спрашивал, когда ты придешь на тот самый кофе с кардамоном», — бросает Тереза, разбирая старые дискеты с записями чешского фолка для нового номера. Анета морщится:
Катержина, студентка-архитектор, случайно находит в антикварной лавке у Пражского Града потрёпанный дневник с пометками на латыни. В кафе «U Zlatého hada», разбирая записи за чашкой *melta*, она замечает, что некоторые строки перекликаются с граффити на стене соседнего переулка. «Ты видел эти символы возле Вацлавской площади?» — спрашивает она бармена Мартина, указывая на загадочный знак в углу страницы. Он молча достаёт ключ от заброшенной аптеки XIX века, где под слоем пыли обнаруживают
В старом пражском доме на улице Лилиовой брат с сестрой, Карел и Эва, находят в шкафу деда пожелтевшие письма с печатью в виде совы. Карел, в растянутом свитере, тычет пальцем в чертежи тоннелей под Вышеградом: «Он писал, что там спрятаны ключи от мастерской. Ты хочешь, чтобы мы полезли в эти катакомбы?» Эва, перебирая связку ржавых ключей, замечает, что на дне коробки лежит фотография их бабушки с незнакомым мужчиной у реки Влтавы. По дороге в кафе «У Зеленого льва» они спорят о том, продать
Томаш, младший аналитик в пражской IT-конторе, каждое утро теряет ключи от офиса в кармане потрёпанного пальто. Его начальник, Йиржи, орет из кабинета: *«Если сегодня не доделаешь отчёт, завтра будешь чинить принтеры!»* В это время Карел, учитель истории в школе на окраине, пытается утихомирить восьмиклассников, кидающих бумажные самолётики. *«Марек, если твой «Мессершмитт» приземлится в мой суп, ты будешь учить даты Тридцатилетней войны наизусть!»* — хрипит он, поправляя очки с заклеенной
Мирослав, преподаватель пражского технического университета, каждое утро покупает *колаче* в пекарне на Врхлицкой. После лекции по квантовой физике он замечает в почте письмо от неизвестного отправителя: «*Проклятие Тигра вернулось. Ищите под мостом Легии, пока не исчезли следы.*» В архивах Национальной библиотеки, перебирая пожелтевшие газеты 1942 года, он наталкивается на фото — полустертое изображение зверя с горящими глазами на фоне Вышеградских стен. В кафе «U Zlatého kohouta» Яна, его