Lewe Wagner

В прибрежном кемпинге под Нойштадтом 19-летняя Лина чинит молнию на походной палатке скотчем, пока Йонас пытается разжечь костер мокрыми ветками. **«Смотри, если эта штуковина сложится ночью, я замерзну, как твоя утренняя кофе»,** — бросает он, тыча пальцем в перекошенный каркас. Мира, молчаливая художница с блокнотом, рисует чаек, пока остальные спорят о дежурстве: Йонас отказывается мыть посуду, потому что «в прошлый раз разбил тарелку об камень». Вечером они едят доширак у воды, слушая, как
Эльза, бывшая механик из Ростока, теперь живет на ржавой барже *«Либэлла»* с девятилетним Финном. Каждое утро она чинит дизельный двигатель, пахнущий отработанным маслом, пока сын рисует мелом на палубе силуэты маяков. В старом ящике с инструментами Финн находит письма от отца, которого никогда не видел — штурмана, пропавшего в Северном море. «Почему ты никогда не говорила, что он звал нас в Бремерхафен?» — тычет мальчик в потрепанный конверт. Эльза, вытирая руки об комбинезон, прячет глаза:
Лена, 27 лет, и ее младший брат Томас, 19, застряли на автостоянке под Дрезденом с поломанным фургоном Volkswagen T3. В багажнике — палатка с дыркой от костра, три банки тушенки и карта Баварского леса, помеченная красным крестиком возле озера Шпитцингзе. «Ты же говорил, менял подшипники», — Лена стучит ногой по спущенному колесу. Томас ковыряет отверткой в двигателе: «Ага, как раз после этого они и сыпятся». Рядом останавливается серая Skoda Octavia — Олаф, дальнобойщик в оранжевой жилетке,
Лора, детектив из душного участка в районе Шпандау, приезжает на место преступления под мостом Обербаумбрюкке. Тело ее подруги Юлии лежит в луже, в кармане куртки — потрёпанная открытка с изображением созвездия Лиры. «Опять эти звёздные карты», — бормочет напарник Томас, закуривая. Лора замечает на запястье Юлии след от браслета, который та носила со школы. В её квартире позже, разбирая коробку с детскими рисунками, Лора находит фото: Юлия, она сама и третий человек — лицо вырезано ножницами.