Джепетто, седой часовщик с тремором в левой руке, собирает Пиноккио в подвале своей мастерской на окраине Петрограда. Вместо сердца — граммофонная пружина, вместо крови — мутный антифриз. «Ты будешь ангелом, — бормочет он, припаивая крыло из обрезков жести. — Без греха. Без лжи». Пиноккио щелкает стеклянными глазами-объективами, ловит отражение в разбитом зеркале: «А нос? Если совру — вырастет?». На улице, у трактира «Три пешки», кукловод Карабас в крылатке из медвежьих шкур торгует
Знаешь, есть такие фильмы, где вроде всё начинается с безобидной встречи старых друзей — типа "эй, давайте вспомним молодость!" — а потом бац, и ты уже вцепляешься в подушку от напряжения. Вот представь: через двадцать лет после школы чувак в костюме от Armani собирает бывших одноклассников на своей шикарной даче. Казалось бы, вино, смех, ностальгия по дурацким выходкам... Ан нет! Оказывается, старые обиды не ржавеют — они как шампанское: чем дольше хранятся, тем опаснее взрываются. И