Майя Шарма, 38 лет, бухгалтер из переулков Дадара в Мумбаи, каждое утро разрывается между готовкой *алу-парват* для мужа Амита, проверкой тетрадей дочери Прии (12 лет) и попытками успеть на автобус до офиса. В пятницу, когда сломалась стиральная машина, а Амит забыл передать квитанцию за воду, она срывается: «Ты хоть раз *сам* мог бы…» — обрывает фразу, видя, как Прия прячет дневник с двойкой по хинди. Вечером, пока муж смотрит крикет с соседом Раджешем, Майя тайком звонит сестре Ните: «Если
В старом особняке под Аградом, обшарпанные стены которого пахнут ладаном и сыростью, семья Шарма пытается начать жизнь с нуля. Рави, бывший банковский служащий, чинит протекающую крышу, ворча: *«Здесь каждый кирпич словно хочет сбежать»*. Его жена Прия развешивает сари во дворе, замечая, как ветер шепчет что-то через треснувшие ставни. Их дочь Аниша, 16 лет, находит в чулане коробку с письмами 1947 года — обрывки фраз о «ночи, когда исчезли 36 человек». Младший сын Кабир собирает во дворе
Представь: обычный парень, который в свои лучшие годы вдруг оказывается заперт в четырёх стенах из-за какой-то дурацкой ошибки. Вместо того чтобы гулять с друзьями или строить карьеру, он коротает дни, уставившись в потолок, и пытается не сойти с ума от скуки. Соседи — отдельная история: вечно лезут с советами, подслушивают через стенку, а одна бабушка вообще считает его личным психологом. И вот он, сидит на кухне в пятничных штанах, думает: «Неужели это и есть моя жизнь?» А потом бац —