Эмбер Бартлетт

Лиам, шестнадцатилетний парень с привычкой теребить шнурок на толстовке, каждое утро объезжает на скейте заброшенный пирс, пока его мать, медсестра в местной клинике, работает ночные смены. В кафе «Лавина» на углу Пятой улицы София, дочь владельца, в зеленом фартуке с пятном от варенья, ставит ему чашку капучино со смайликом из корицы. «Опять не спал?» — бросает она, замечая синяки под его глазами. Он молча достает из рюкзака потрепанный блокнот с картой города, где кружками отмечены места, где
Ого, помнишь тот фильм, где всё начинается с тишины, а потом бац – тебя накрывает волной мурашек? Вот смотрю я это всё, и сердце колотится, как сумасшедшее. Там же не просто страшилки на пустом месте – это ж как ковыряться в ране, которую все стараются замазать пластырем. Темнота не просто фоном висит, она прям в душу лезет, понимаешь? А эти диалоги… Боже, они такие обрывистые, будто герои сами не уверены, что рот открывать стоит. Сидишь и ловишь каждое слово, как будто от этого жизнь зависит.