Джереми Попп

Эмили, официантка из кафе на углу улицы Риволи, нашла потрёпанный дневник в коробке со старыми чашками. На странице с пятном от вина было написано: «Они следят за мной через витрину аптеки» — подпись неразборчива. В тот же день Люк, парень с краской на джинсах, дорисовывал граффити в переулке за рынком Сен-Пьер. «Эй, ты уронила это?» — крикнул он, поднимая обрывок фотографии, выпавшей из дневника. На снимке — женщина в платье с розами, стоящая у фонаря, которого давно нет на площади Тертр.
В Биаррице, на окраине сырого соснового леса, Мадди Эчебан, 27 лет, в рваной кожаной куртке, натыкается на труп местного рыбака — Хуана Итурбе. На шее жертвы затянута красная бечевка, как для вязки сетей. Рядом валяется пустая бутылка *Irouléguy*, терпкое вино из соседней долины. Мадди, вернувшаяся из Парижа после смерти отца, звонит в жандармерию, но комиссар Арно Дюваль, 45 лет, с щетиной и пятном кофе на рубашке, сразу пресекает её вопросы: «Здесь не ваш парижский *quartier*, мадемуазель. Не