Léon Durieux

Эмиль копался в двигателе «Пежо-204» 1973 года, когда заказчик принёс коробку с обгоревшими проводами. «Ты уверен, что это солярка виновата?» — спросил он, вытирая руки о засаленную куртку. Марсельский гараж пах машинным маслом и кофе из автомата с надломленной крышкой. В тот же день в брюссельской обсерватории Софи заметила аномалию в данных спутника — резкий скачок радиации возле старых доков. «Это не солнечный ветер, — сказала она лаборанту, указывая на график, — тут что-то ближе». Позже в
Лена Моро, 23 года, торопливо перебирает страницы потрёпанного дневника в своей мансарде на улице Муфтар. Запах жареных каштанов с уличного лотка смешивается с пылью от старых чертежей. Её брат, Жюльен, пропал неделю назад после экспериментов с «звуковыми зеркалами» — странными устройствами из меди и кварца, найденными в подвале их деда. В дневнике закладка на странице с формулой, обведённой красным: *«Резонанс на 432 Гц открывает дверь, но закрывает обратный путь»*. На полях — детский рисунок: