В Цюрихе Хайди Бруннер, мойщица витрин в банке на Bahnhofstrasse, подменяет таблетки в упаковках с антидепрессантами, которые ее брат Йонас вшивает в колеса альпийского сыра. «Ты уверен, что эти гребаные голландцы не отследят партию?» — царапает она смс на разбитом экране, пока жует бутерброд с цвибели-квеч. Ночью она прячется в сарае за деревней Мюлеталь, где под стогом сена лежит украденный мотоцикл Yamaha с вмятиной на баке. На следующий день инспектор Клаус Гербер находит в ее квартире счет
Лена, с рыжими прядями, выбивающимися из-под кепки бариста, размазывала пенку на капучино, когда почтальон в мокром плаще сунул ей конверт с цюрихским штемпелем. Брат Маркус, три года молчавший после переезда в Швейцарию, писал корявым почерком: *«Нашли черную папку в старом особняке на Боденском озере. Цифры не сходятся — они воруют через детские приюты. Если что-то случится, ищи ключ под крыльцом»*. За стойкой Феликс, полируя блендер, бросил: «Опять твой придурок-идеалист голову морочит?
Лука, 17 лет, с прозрачной кожей, сквозь которую видны синие вены, работает подмастерьем у стеклодува Энцо в Венеции. Каждое утро он разгружает ящики с содой и известью для печи, пряча руки в грубых холщовых перчатках. «Ты сегодня больше похож на актинию, чем на человека», — хрипит Энцо, указывая подбородком на туристов, бросающих монеты в канал с гондол. Вечером Лука находит в мастерской австрийку Лену, 24 года, в потертом плаще с запахом альпийских трав: «В Тироле есть врач, который лечит