Руби Таппер

Лиам, 27-летний бариста из монреальского кафе «Laurentien», нашел в сугробе у метро Sherbrooke потрепанный блокнот с эскизами оленей и детскими стихами на полях. В тот же день Эмили, студентка-график из Квебека, пришла в кафе с объявлением о пропаже: «Ищем пса Бадди, на ошейнике — красный колокольчик». Лиам, разглядывая её потрескавшиеся от холода губы, вдруг заметил на рисунке в блокноте тот самый колокольчик. «Это ваш?» — спросил он, протягивая блокнот. Эмили, поправляя шарф с узором в виде
Элайя, 17 лет, каждое утро доил коров на семейной ферме под Гвельфом, пока не нашел в амбаре окровавленную вышивку сестры Мириам. «Она сбежала с тем грузовиком из города», — шептала мать, разминая тесто для хлеба, но отец забил окна досками. Через неделю Мириам обнаружили в Торонто — в дешевом хостеле у вокзала, с поддельным паспортом и коробкой конфет «Laura Secord». «Ты даже не знаешь, как включить телефон», — усмехнулся Джонас, парень с пирсингом, который привез ее обратно. В его рюкзаке