Аисе Лебриз Беркем

Эмир ковырял ключом в зажигании старого «Тофаша», пока отец, Мурат, стоял в дверях мастерской с пачкой сигарет «Tekel 2000» в руке. «Опять эти японские тачки чинишь? — хрипло бросил он, разминая больное колено. — Научился бы «Шаханы» ладить, клиентов бы втрое больше было». Эмир вытер руки об промасленный фартук, бросив взгляд на фото матери над верстаком — она смеялась в кадре, обняв велосипед у пролива Босфор. За стеной гудели паромы, а Айше, соседка-студентка, торопливо перебирала конспекты