Эмили, в красной кофте с выгоревшим на спине принтом, толкает дверь школы под звук трещащего динамика — опять не работает звонок. В коридоре с ржавыми шкафчиками Джейк, его кроссовки в пятнах от травы, перекидывает ей яблоко: *«Поймала? Химия сегодня — страница 124, а не 142. Миссис Кларк вчера орала, как мы все тупим»*. За их спинами Сара, закатывая глаза, перевязывает рюкзак скотчем: *«Луис опять пролил энергетик на мой конспект. Говорил, не таскай эту бандуру на физру»*. После уроков у
Джазмин из Бруклина втискивает смены в кафе *Bean & Note* между уроками вокала. Её соседка по общежитию, Лия, крадёт мамины туфли Jimmy Choo для роли в пьесе про бездомных, которую её отец называет «бредом нищих». Маркус, парень с этажом выше, мажет колено дешёвой мазью из аптеки на 125-й улице, пряча рентгеновские снимки под матрас. «Если увидишь миссис Картер — скажи, что я в библиотеке», — бросает он Джазмин, выбегая на репетицию. В подвале школы Итан чинит скрипку отцовскими
Представляешь, Лос-Анджелес буквально разрывает на части — земля дрожит, небо затянуто пеплом, а из-под асфальта вырывается раскалённая лава. Как будто сам ад решил переехать в город ангелов. И среди этого кошмара — Джон, тот самый репортер, которого все знают по утренним выпускам. Он сейчас не за камерой, а в эпицентре: телефон дрожит в руке, пытаясь дозвониться до жены и дочки, но сети мертвы. Сердце колотится как сумасшедшее — ну как тут не сойти с ума? «Это же моя работа, чёрт возьми, —