Эмиль, с потрепанным блокнотом в руках, бродит по подвалам заброшенной тюрьмы в пригороде Стокгольма. Его фонарик выхватывает граффити с цифрой *8*, нарисованной поверх ржавых труб. «Лине, посмотри — опять эта восьмерка», — бормочет он, тыча пальцем в треснувшую штукатурку. Лина, в кожаной куртке с оторванной молнией, присела у вентиляционной решетки, доставая из рюкзака карту 1970-х годов: «Здесь должен быть проход. Андерс говорил, что камеры нумеровали через систему отопления». В углу
Знаешь, есть такие истории, от которых смешно и грустно одновременно. Вот представь: двое, невинные как младенцы, только что связали себя узами — и тут же напугались до дрожи самой идеи… ну, быть *настоящими* супругами. Все эти романтичные ожидания разбиваются в первую же ночь о каменные стены страхов и неловкости. Честно, мне аж сердце сжималось — ну как так-то? Вместо того чтобы открыться друг другу, они будто в панике замуровывают себя в тишине, а потом удивляются, почему между ними вдруг