Мими Сагадин

Эмили Картер возвращается в Нью-Йорк после двух лет жизни в Чикаго, куда сбежала из-за скандала с поддельными украшениями в семейной мастерской. В съёмной квартире в Бруклине, заваленной коробками с инструментами и эскизами, она находит старое кольцо с гравировкой «R.S. 1893» в ящике зелёного дивана, доставшегося от бабушки. В кафе на углу 5-й авеню она сталкивается с Джейкобом Райтом, бывшим ювелиром отца, который сразу замечает кольцо на её пальце. «Ты даже не представляешь, что за этим
Джейкоб Райдер, вернувшись в родной Редвуд-Фолс после увольнения из морской пехоты, натыкается на овчарку с рваным ухом у мусорных баков за закусочной «Эдди». Собака, позже названная Штормом, рычит на двоих в капюшонах, которые пытаются стащить у Джейкоба сумку с антидепрессантами. «Ты мне жизнь спасаешь, а я даже косточки не припас», — бормочет он, разворачивая бутерброд с беконом. На следующий день шериф Лиза Морган, в пятнах от кофе на рубашке, тычет пальцем в записи камер наблюдения:
Знаешь, есть такие фильмы, после которых ты сидишь и вроде ничего грандиозного не произошло, но внутри всё переворачивается? Вот этот — из таких. Помню, как в первые минуты подумал: "Ну дождь, ну люди под зонтами… банальщина". А потом — бац! — камера так вцепляется в лица, что начинаешь видеть капли на ресницах, дрожь в уголках губ, будто сам стоишь под этим ледяным ливнем. Честно, я даже окно приоткрыл — проверить, не зарядил ли дождь у нас за окном. Всё сухо, конечно, но в горле
Знаешь, иногда кажется — ну как люди вообще до такого докатываются? Голландия, конец тридцатых. Только вчера жизнь текла как обычно: лекции, кафе, споры о философии до утра. А потом — бац! — эти черные мундиры на улицах, крики, страх в воздухе, как запах гари. И понимаешь: молчать нельзя, даже если внутри все сжимается в комок. Вот Ганс, обычный студент-идеалист, с вечно растрепанными волосами и чернильными пятнами на руках. Сначала он, кажется, сам не верил, что придется прятать чужих детей в