Карлос, 17 лет, в рваных кедрах и с солью в волосах, копался в сетях на пляже Плайя-Эсмеральда, когда нашел краба с синим панцирем. «Луси, глянь — он ждал меня под камнем у пирса», — крикнул он подруге, вытирая руки о футболку с выцветшим логотипом пивной компании. Лусиана, разбирая креветок на рынке, бросила нож в ведро: «Брось его, Карлитос. Папа говорил, таких в ’95 году находили — перед штормом, когда лодки тонули». Краб шевельнул клешней, словно повторяя жест ее отца, погибшего в том
В самом сердце Мехико, где неоновые вывески сливаются с дождем, а тени рассказывают больше, чем местные газеты, крутится история двух копов, которые давно перестали верить в черное и белое. Лукас, вечно с сигаретой в зубах и взглядом, который будто прожил три жизни, тащит на себе долги брата-наркомана. Его напарник, Эмилиано, молодой и едкий, с татуировкой *«справедливость»* на шее, уже понял, что система гниет сверху — но пока не решил, присоединиться к гнили или сжечь всё дотла. Они