Канярат Руангрунг

Мали, старшая из сестер, нашла пачку писем с обгоревшими углами в ящике старого шкафа, пахнущего камфорой. Деревня Бан Краток шепталась о том, что их мать перед смертью звонила местной гадалке, умоляя "закрыть дверь, которую открыла Нок". Младшая, Нок, носила в волосах засохший жасмин — тот самый, что рос у колодца, где десять лет назад пропал соседский мальчишка. "Зачем ты копаешься в том, что уже сгнило?" — бросила она, разбивая чашку с имбирным чаем, когда Мали показала
Сомчай, 68 лет, каждое утро наливает себе сладкий кофе с сгущёнкой в потёртой кружке с изображением храма. После смерти жены он перебирает её вещи в доме на окраине Бангкока и находит коробку с резцами для дерева. «Может, вернуться к старому?» — бормочет он, проводя пальцем по затупившемуся лезвию. На рынке Чатучак, где он пытается продать инструменты, к нему подходит Нок, седой мужчина в выцветшей рубашке с пятном от удобрений. «Слышал, ты расстаёшься с этим добром? — Нок перебирает стамески.