В Стамбуле, в узкой квартире над мастерской по ремонту часов, 17-летний Эмир находит в шкафу затертый футляр со скрипкой. На внутренней стороне крышки — надпись синими чернилами: *«Для Айше, 1989»*. Это имя матери, умершей три года назад. Отец, Джемаль, таксист с артритом в пальцах, отворачивается, когда Эмир спрашивает о надписи: *«Выбрасывай хлам, места нет»*. Вместо этого парень тайно носит инструмент в школу, прячет под партой. На переменах разбирает смычок, копирует положение рук с фото в
Представляешь, эта семья Кузгун — вроде бы у них всё гладко: рестораны, деньги, все друг перед другом позёвывают от успеха. Ан нет! За их идеальными улыбками скрывается какая-то тайна, которую Мустафа с Инджи тащат аж 35 лет. Ну вот как так? Полжизни молчать — да у меня бы язык отсох! И тут бац — появляется кто-то из прошлого, словно гром среди ясного неба. Говорят, секрет вот-вот вылезет наружу, а дети-то даже не в курсе, что их аккуратный мирок сейчас треснет по швам. Старшая дочь, Сехер,