Воин Четкович

Милана, дочь винодела из деревни под Фрушкой-Горой, находит в подвале деда Воислава потрепанный дневник 1946 года. Страницы пахнут плесенью и забродившим джемом — между записями о дрожжах попадаются схемы странных ритуалов с виноградными косточками. «Šta je ovo... ovo nisu obične bilješke»*, — шепчет она, проводя пальцем по зачеркнутой фамилии «Петрович». На следующее утро соседский парень Лазар, чья семья вечно спорила с Миланиной из-за границ участков, приносит ей ржавый ключ от заброшенной
В старом районе Белграда, возле полуразрушенного завода «Крушик», 17-летний Милош находит в дедовом подвале коробку с пожелтевшими письмами и схемой тоннелей. Его подруга Ясна, разглядывая карту сквозь треснутые очки, тычет пальцем в отметку возле моста Бранко: *«Овде су спомињу неки ‘прозор’… Мислиш, деда је радио за ту службу?»*. Ночью они пробираются через заросший пустырь, спотыкаясь о ржавые рельсы, пока не натыкаются на завареную дверь с граффити «Тито жив». Взломав замок перфоратором,
Милена, младшая официантка в кафе «Златар» на окраине Подгорицы, нашла под столом конверт с венгерскими форинтами, когда вытирала пролитый ракией стакан. Клиент в потёртой кожаной куртке, оставивший конверт, вернулся через час, схватил её за локоть: «Ты ничего не видела, *девочка*?» Её брат Дарко, водитель грузовика с хорватскими номерами, позже выругал её за вопросы: «Ты думаешь, мои рейсы с сигаретами в Дубровник — просто туризм?» В багажнике его «ФИАТа» пахло маринованным перцем и бензином.
Помните 1930-й? Футбольная лихорадка, пароходы через океан — а наши молодцы из Королевства Югославии таки доплыли через Атлантику, чтобы ввязаться в первую мировую! И ведь не просто так: команде с Балкан, которую все заранее списали со счетов, жребий подкидывает в соперники… саму Бразилию! Ну вы представляете? Эти парни с гор да дунайских равнин против будущих королей дриблинга! Я вот иногда думаю: они тогда в порту Монтевидео стояли, глядели на эти разноцветные флаги, на толпы болельщиков — и