Idalmis Garcia

В Ла-Пасе, под шум дождя на крышах жестяных рынков, агент DEA Джек Морроу разбивает лагерь в заброшенной химчистке. Его напарник, боливиец Луис Варгас, в потёртой кожаной куртке, рисует на карте маркером: «Картель «Синьорадо» везёт кокаин через шахты Потоси — груз спрятан в партии красной минеральной краски». Джек наливает кофе из термоса, бросает: «Если опоздаем на таможню в Арике, эти банки разойдутся по полмира». Ночью они перехватывают грузовик с водителем-подростком, который выдыхает: «Мне
Знаешь, есть одна история, от которой мурашки по коже. Представь: 1992 год, Советский Союз развалился, а наш парень Сергей Крикалёв всё ещё болтается на станции «Мир» — десять месяцев, Карл! Земля внизу рушится, границы меняются, а он там, в этой жестяной банке, смотрит на родную планету, которая вдруг перестала быть домом. И ведь никто даже не знал, как его вернуть — топлива нет, денег нет, политики дерутся. А потом — бац! — появляется кубинский радиолюбитель. Обычный чувак с антенной на
Ох, помню, как впервые наткнулся на этот фильм — даже не ожидал, что он так врежется в память. Представь: жара, пыльные улицы, школа, где стены будто дышат историей… А главная героиня — эта девочка с взглядом, который словно видит тебя насквозь. У неё ведь всё по-взрослому: и боль, и бунт, и это… невероятное упрямство против системы. Знаешь, иногда смотришь кино и ловишь себя на мысли: «Да ладно, так не бывает». А тут — будто подсмотрел чью-то реальность. Учителя с их вечными нотациями, эти