Лука, бармен с татуировкой якоря на запястье, каждое утро протирал стойку кафе *Al Tramonto* в римском районе Трастевере. Его сестра Мария, художница-реставратор, приходила к нему после смены в церкви Санта-Мария-ин-Трастевере, пахнущая растворителем и пылью. «Опять эти туристы оставили чаевые монетами», — бросал он, пересчитывая мелочь. В углу зала старик Эмилио, бывший моряк, ежедневно заказывал эспрессо и рассказывал о шторме 1987 года, пока Лука небрежно чистил блендер. Однажды утром под
Лука Мортелли, 27 лет, замечает слежку возле рыбного рынка в Неаполе. Он прячет ключ от арендованной *Fiat Panda* под сиденьем, пока его сестра София перебирает старые письма деда-железнодорожника. «Тут про какой-то груз из Лиона в 1983-м», — бормочет она, разглядывая пятна от кофе на конверте. В баре *Al Tramonto* Лука сталкивается с Марко Рицци — тот втирает, что ищет «пропавшие часы отца», но забывает снять кольцо с гербом Франции. Ночью Лука взламывает сейф в подсобке порта: внутри папка с
Представляете, годами пахал как проклятый, мечтая об этом отпуске у моря, а в итоге... Жена уже давно на взводе — устала от вечного беспорядка и моего засиживания на работе. Дочь-подросток? Та вообще готова сбежать при первом удобном случае, лишь бы подальше от родительских нравоучений. И вот, когда чемоданы уже собраны, билеты на руках, выясняется жуткая вещь: твой же финансовый советник, которому ты доверял, слиняет со всеми твоими кровными! Честно, я бы на месте Альберто просто рухнул в
Представь: успешный автор триллеров, Франсис, срывается в Венецию — мол, тишина, гондолы, каналы, вот оно, лекарство от творческого ступора. Ага, щас. Встречает эту Юдит, агента по недвижимости — ну такая, вроде смесь Казановы и местной русалки. "Есть домик на острове, — говорит, — полная изоляция, только чайки да виноградники". И он, понимаешь, влюбляется в неё (или в идею спасения?) с первого взгляда. Ну как тут отказаться? Только ставит условие: "Переезжай со мной, а то в