Табс Сумулонг

Лора, медсестра с фиолетовыми мешками под глазами, каждое утро перед сменой проверяла замки на дверях их квартиры в старом доме возле рынка в Маниле. Её дочь Элла, 12 лет, рисовала на обоях с трещинами — розовых кошек и летающих собак. "Почему мы не можем пойти в парк?" — Элла тыкала карандашом в окно, заклеенное газетами. "Потому что дядя Эдгар отсюда вышел вчера и не вернулся", — Лора перевязывала себе палец, порезанный при вскрытии коробки с консервами. На работе в
Лия, 17 лет, стирает вручную школьную форму в жестяном тазу возле хижины с треснувшими стенами из пальмовых листьев. Рыбацкая деревня Сан-Исидро, пахнет гниющими водорослями и дымом от копчения скумбрии. Ее младший брат Тойо находит в прибое деревянную шкатулку с инкрустацией в виде крыльев. «Смотри, тут как будто кровь засохла», — тычет он в ржавые пятна на замке. Ночью, пока мать чинит сети под керосиновой лампой, Лия вскрывает шкатулку ножом для чистки рыбы — внутри лежат письма 1942 года на
**Первый абзац:** Лорна, в потёртой желтой футболке, разбирает коробки в деревянном доме в Батангасе. Пол скрипит под ногами, запах плесени смешивается с ароматом адобы из кухни. Её младший брат, Карло, тычет пальцем в трещину на стене: *"Смотри, тут как будто волосы растут"*. Ночью Лорна просыпается от звука царапанья — под кроватью валяется кукла в грязном платье, с лицом, испещрённым насечками. На рассвете тётя Мира, курящая самокрутки на веранде, бормочет: *"Ваш отец обещал