Кэндзиро Исимару

Саори, пятнадцать лет, каждое утро пробирается через заросший лопухами пустырь к разрушенному супермаркету «Маруяма» — там ещё остались консервы. Её младшая сестра, Ами, не встаёт с матраса в подвале их бывшего школьного здания: лицо в сыпи от радиации. «Вчерашний суп холодный, но ты должна есть», — бормочет Саори, разогревая консервированную томатную пасту на самодельной горелке. По дороге она сталкивается с Хирото, который роется в ржавом грузовике, ищет аккумуляторы. «Слушай, в третьем
Ты знаешь, как иногда жизнь подкидывает моменты, от которых сердце просто вылетает в горло? Вот как тогда, в тот дождливый вечер на переполненной станции Синдзюку. Я спешила, спотыкалась о мокрый асфальт, а потом — бац! — сумка раскрылась, и все летит на землю. И тут он: в очках с толстой оправой, в мятом пальто, подхватывает мой разбитый термос. "Кажется, ваш чай теперь принадлежит бетону", — усмехнулся, и я почему-то рассмеялась так, будто это была лучшая шутка в мире. Его глаза —
Знаешь, есть такая история про двух братьев, от которой мурашки по коже. Представь: мир, где алхимия — не магия, а что-то вроде продвинутой науки. Все эти формулы, трансмутации… Но парнишка Эдвард и его младший брат Альфонс в детстве настолько отчаялись после смерти мамы, что решились на немыслимое — воскресить её. И ведь знали, что это табу! Но горе слепое, наверное. Вот только алхимия — она как огонь: греет, но и обжигает страшно. Их попытка обернулась кошмаром. Эд потерял руку и ногу, Аль —