Карэн Отомо

Нана, молодая сотрудница цветочного магазина в районе Сибуя, каждое утро поливает герань на балконе своей однушки. Её соседка Сота, художница-неудачница, рисует акварелью в парке Инокасира, когда мимо пробегает Нана, роняя пакет с удобрениями. «Тыы… поможешь?» — задыхаясь, говорит Сота, поднимая рассыпавшиеся гранулы. Вечером они сидят на кухне Наны, разглядывая фото мужчины в костюме — бывшего Сота, который украл её эскизы. «Если я уберу твоего, ты справишься с моим?» — Нана крутит в руках нож
Томоко Куросава, старший менеджер в рекламном агентстве «StarLine», каждое утро брала термос с черным кофе и пробивалась через толпу на станции Сибуя. После неудачного падения с эскалатора она очнулась в крошечной комнате с плакатами J-pop-групп на стенах, в теле пятнадцатилетней версии себя. «Это шутка?» — прошептала она, разглядывая в зеркале короткую школьную юбку и незаживший пирсинг на левом ухе. В кармане рюкзака нашла смятый конверт с запиской от «себя» прошлого: *«Не ешь лапшу в
Харуки Сига, замкнутый старшеклассник, находит в больничном холле потрёпанный дневник с надписью *«Жизнь с болезнью поджелудочной»*. Листая его в кафе за столиком с остывшим кофе, он узнаёт, что автор — одноклассница Сакура Ямадзаки, умирающая от панкреатита. **"Ты прочитал? Тогда давай договоримся — не жалей меня и не говори никому о диагнозе",** — девушка появляется внезапно, доставая из кармана куртки леденец со вкусом клубники. Они начинают встречаться после уроков: кормят
Знаешь, иногда кино цепляет так, что даже спустя годы вспоминаешь отдельные моменты. Вот смотришь историю про двух людей, которые общаются только по телефону — ни лиц, ни жестов, только голос. И ведь это же магия какая-то! Сначала думаешь: "Ну как они вообще?" А потом ловишь себя на том, что сам начинаешь вникать в каждую интонацию, как будто это единственная ниточка, связывающая их миры. Меня до сих пор пробирает, когда вспоминаю, как герои постепенно раскрываются друг другу через