М. Егутия

На рассвете Отар, в застиранной футболке с выцветшим логотипом «Тбилисского пивзавода», спускался с пятого этажа хрущёвки на проспекте Агмашенебели. Мать, Нана, кричала с балкона: «Хлеб в печке, кофе холодный!» — он махнул рукой, не оборачиваясь. На стройке у автовокзала бригадир Реваз тыкал пальцем в трещину на бетонной плите: «Ты, дурак, опять арматуру перелил?» Отар молча поправил кепку, сплюнул в цементную пыль. В обеденный перерыв, закусывая лобио из контейнера, он услышал, как грузчик
В старом тбилисском доме с облупившейся штукатуркой Георгий, плотник с обожжёнными пальцами от самокруток, каждый вечер слушал, как за бетонным забором соседка Манана ругает кур, рассыпавших зерно. Через неделю он обнаружил, что её виноградник переполз на его участок, обвив ржавую арку над колодцем. «Шени жвария? Ты это видел?» — крикнула она, указывая на лозу, пока Георгий чинил забор. Тем временем в Скопье, где запах кофе смешивался с дымом от мангалов, Никола, повар-самоучка, спорил с