Марек Вышиньский, бывший шахтёр из Катовице, каждое утро начинал с проверки старого Nokia-телефна, надеясь на сообщение от дочери Агнешки. Её исчезновение совпало с закрытием шахты «Венгры» — в ящике стола он нашёл её блокнот с пометкой *«Яцек В. знает»*. Соседка Барбара, принося ему банку солёных огурцов, шептала: «Они в ратуше все заодно…». В гараже, пахнущем машинным маслом, Марек разбирал коробки Агнешки — между учебниками по биологии наткнулся на фотографию мэра Яцека Вилька в компании
Казимир, кочегар из ветхой котельной на окраине Лодзи, каждое утро закуривал *Mocne* у разбитого киоска. В кармане робы — фотография сестры, пропавшей после ночной смены на фабрике «Балтия». Однажды, чистя зольник, он наткнулся на ржавый медальон с выцарапанным *"Wszystko płonie"* («Все сгорит»). В трамвае №10 встретил Алису, студентку-медика, которая искала брата — тот исчез после дежурства в морге. «Твоя сестра… у нее на шее был шрам, как от ожога?» — спросила она, разглядывая
В казарме на аэродроме Нортхолт Витольд Урбанович чистит кожаную куртку, вшивая в подкладку фотографию сестры. Рядом Ян Зумбах разбирает пистолет, бурча: *«Англичане думают, мы с луны свалились. Спроси, сколько раз их «Спитфайры» дырявили — у меня счет длиннее их галстуков»*. По вечерам поляки играют в карты на сигареты, но когда лейтенант Паскевич пытается объяснить британскому офицеру тактику «карусели», тот переспрашивает: *«Вы хотите, чтобы мы кружили, как голуби на площади?»*. В столовой